Владислав Шурыгин
Из разговора со старшим офицером черноморской морской пехоты:
О бойцах
«Когда мы закончим с «Азовсталью», у нас под ружьём будет десять тысяч лучших в мире бойцов, закалённых месяцем тяжелейших городских боёв, с которыми мы пойдём дальше.
Сегодня я, в первую очередь, берегу своих бойцов. Каждый из них – на вес золота…»
О тактике
«…Не надо себя накручивать неприступностью «Азовстали». То, что там есть убежища, автономные системы жизнеобеспечения и подготовленная в инженерном отношении оборона это ещё ничего не значит. Кёнигсберг был не хуже укреплён! Взяли!
С помощью пленных выявлены основные их логова. Мы знаем с кем воюем, знаем, что там у них осталось? Настроение у них всех, как в ставке Гитлера перед концом.
Да, дерутся, что называется, с яростью обречённых. Так ведь и обречены!
…В их обороне есть свои уязвимые места. Главное из них - им всё время приходится большую часть сил держать под землёй. То есть, в обороне заняты не все полторы тысячи, а, максимум, сотня – полторы, тех, кто наверху. По ним постоянно ведётся огневое поражение. При этом кольцо вокруг них постепенно сжимается, а их оборона ударами с воздуха и огнём тяжёлой артиллерии превращается в руины. Вчера был хорошо защищённая огневая точка, а утром на её месте гора разбитого бетона. Нужно искать другую позицию, а это не так-то просто под огнём. Нащупываем их систему вентиляции, основные и запасные выходы...»
О пленных
«Что я ним испытываю? Брезгливое безразличие. Ненависти нет.
Для нас это теперь источники информации и рабочие руки. Каждый на пути к передовой где-то ночевал, что-то видел – штаб, склад, казарму, схрон, замаскированную технику. Каждый что-то слышал от «побратимов». Теперь дело наших их разговорить. И они своё дело знают! Обрати внимание на возросшее число и точность наших ракетных и авиационных ударов».